Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен] - Сэмюэль Дилэни

— Доктор Уинтл, сейчас три часа дня! — воскликнула Кли. — Не рановато ли для такого состояния?

Доктор поднес палец к губам:

— Тсс… Я не хочу, чтобы моя жена знала… Я праздновал.

— О, Господи, что вы праздновали?

— Коронацию, конечно. Что же еще? — Он пытался встать, и Кли подала ему руку. — Война кончится, и наши парни вернутся назад. — Он встал и прислонился к стене. — Новый король — новая эпоха, я бы сказал. Вы даже не представляете, как хороша была прошлая… Кто знает, куда я приду, на какие поднимусь высоты…

— О чем вы говорите?

— О своей медицинской практике. Я каждый день получаю новые рекомендации, каждый день.

— Вашему больному лучше?

— Э-э… которому?

— Ну, первому, для которого вам было так трудно достать лекарство.

— A-а, тот умер. Был небольшой скандальчик, меня обвинили в неправильном лечении или еще в чем-то таком. Но доказать не сумели. У меня есть знакомство в Совете, так что доказать и не могли бы…

— Думаю, теперь вы и сами дойдете до своей двери, доктор Уинтл.

— Да, да, спасибо вам.

Цирковой люд бродил по дворцовому саду, ожидая начала празднества.

— Доктор Кошер!

Кли повернулась и увидела Эркора.

— Да?

— Нам нужна ваша помощь.

— Что вы хотите?

— Некоторую информацию. — Он сделал паузу. — Не пройдетесь ли вы со мной?

Кли кивнула. Они пошли ко входу во дворец.

— Я не хотел бы вас пугать, но то, о чем я хочу говорить с вами, страшно! Вы поможете нам?

— Какую информацию вам нужно? Я не имею никакого представления, о чем вы говорите!

— Как раз вы-то имеете представление, — поправил ее Эркор. — Иначе почему вы бросили работу над правительственным проектом три года назад и выключили себя из мира?

— Потому что я была несчастна и смущена.

— Я знаю, почему вы были несчастны; а что вас смутило?

— Боюсь, что я не понимаю вас.

— Понимаете. У вас очень точный ум. Я спрашиваю вас еще раз: что вас смутило?

— Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вам эта информация?

— Этой информацией владеют многие, в основном члены Совета и последний король Оск. Владеют ею также многие телепаты из лесного народа. Однако она очень хорошо защищена. Вы единственная, кто обладает этой информацией, но находится вне защиты.

— Вы ставите вопрос некорректно. Если вы хотите моей помощи, будьте честны со мной.

— Я сказал вам, что это будет страшно.

— Хорошо, я вас слушаю.

— Прежде всего, я могу читать в вашем мозгу. Среди лесного народа много телепатов, они поддерживают между собой связь. Эта своеобразная сеть охватывает весь Торомон. Я отключен от этой сети. Полагаю, потому, что я в некотором роде отступник, у меня другие интересы, а это не всем нравится. Эта информация, как я думаю, относится к войне, в ней, возможно, скрывается тайна ее окончания, победы или поражения. Первое, на что натыкаешься в большей части мозгов, это невероятно плотный слой вины. Пробиться сквозь него мне не под силу: он под защитой телепатической сети, о которой я говорил. Я пытался получить какое-то объяснение от своего народа в лесу, но, хотя мне не мешали в моих поисках, ключа к разгадке я не нашел. Вы единственный человек, у кого я могу взять эту информацию, поскольку она не защищена сетью. Эту информацию вы обнаружили сами, в то время как другие получили ее один от другого и имели с ней дело, можно сказать, на официальном уровне, и поэтому у вас чувство вины даже сильнее, однако то, чего я добиваюсь, пылает в подкорке вашего мозга. Ваша приятельница уверяет, что это болезненная фантазия, но она согласилась мне помочь, когда мы уговорили ее отнестись к этому, как к гипотезе.

Они шли по холлу.

— Если я не защищена, — сказала Кли, — почему вы до сих пор не извлекли это из моего мозга?

— Вы работаете над общей теорией поля и считаете, что находитесь на пороге великого открытия; я питаю большое уважение к вашим исследованиям, доктор Кошер. Если бы я стал копаться в вашем мозгу, это могло бы привести к страшному потрясению, отчего пострадали бы ваши теоретические способности. Вы должны сами выудить эту информацию с моей небольшой помощью.

— Гипотеза! — улыбнулась Кли. — Я не знаю, подтвердится она или нет, но я вхожу в игру.

— Прекрасно. Только не пугайтесь. С час назад вы разорвали кусок бумаги и со злостью выбросили его. Почему?

— Откуда вы… Я ничего не рвала. — Она была удивлена и растеряна. — Ах, вы имеете в виду… этот дурацкий военный плакат, я полагаю… (Почему я так расстроилась?)

— Почему вы так расстроились?

— Я не… я хочу сказать, я просто удивилась, откуда вы знаете, что я разорвала этот плакат. Я была в своей квартире, дверь была заперта…

— Вас расстроило не это. Зачем вы принесли плакат домой?

— Потому что… потому что мне не нравилась вся эта военная истерия с самого начала. Мне не нравилось, что наши люди умирают за барьером из-за… — Она замолчала.

— Без причины?

— Нет. Из-за моего открытия.

— Понятно. И поэтому вы бросили свою работу?

— Я… да. Я чувствовала себя ответственной…

— Тогда зачем вы принесли в свой дом этот плакат? Почему терпели его у себя все время и тогда только разорвали, когда решили оставить этот дом?

— Не знаю. Я была…

— Смущена, да. Что вас смутило?

— Я была смущена, потому что чувствовала свою вину. Я чувствовала себя ответственной за…

Откуда-то нахлынула злость. Какое у него право…

— …за войну? Но ваш враг за барьером, доктор Кошер. Вы хотите сказать, что вы лично ответственны за всю правительственную и экономическую неразбериху, вызвавшую войну? Вы должны знать, что здесь присутствует куда больше факторов, нежели одно ваше открытие.

— По личным причинам!

— Вы имеете в виду смерть вашего жениха, майора Тумара?

— Я имею его смерть на войне.

— Я не верю вам, — помолчав, сказал Эркор.

— Это ваше право.

— Сказать вам почему?

— Вряд ли я хочу это слышать.

— Когда погиб майор Тумар?

— Мне не хочется говорить об этом.

— Он погиб весной, три года назад, когда получил задание уничтожить реактор за Тилфаром. Вы сделали свое открытие об обратных субтригонометрических функциях и их применении в случайных пространственных координатах три месяца спустя после смерти майора Тумара. Он погиб не за барьером, а здесь, в Торомоне, находясь на военной службе. Какое отношение имело ваше открытие к его смерти?

— Но я работала по заказу правительства…

— Доктор Кошер, будь вы другим человеком, вы могли бы впасть в сентиментальность; но у вас крепкий, эластичный, в высшей степени логичный ум. Вы знаете, что не поэтому вы чувствуете себя виноватой…